Иди, поймай свою звезду - Страница 51

Кора говорит, что белые соединители напоминают ей не спички, а сухожилия. Как картинки в медицинском атласе. Особенно в местах соединения с шариками. Словно сухожилия с костью соединяются. Присматриваюсь и передергиваюсь. Она права.

Как ни странно, наш треугольный со всех сторон катер вписывается в местный пейзаж. Надо будет Тимура поподробнее расспросить, почему он выбрал тетраэдр. Не связано ли это с Шутником?

Мириван и Мириту прижались шлемами к шарику с разных сторон и довольны донельзя. Переговариваются, делают друг другу знаки. Отталкиваясь от шаров и перемычек, подлетаю к ним.

– Что-нибудь обнаружили?

– Отец, он попискивает. Сначала часто, потом все реже и реже. Ты не слышишь?

– Нет. Полный Бетховен.

– Жаль. Они все – кто попискивает, кто пощелкивает. Кто чаще, кто реже. И знаешь, отец, это направленные передачи. Вот отсюда слышно, а отсюда, – она смещается вокруг шара на четверть оборота, – нет!

Направленная нуль-т передача… Как только узнаю, что такое возможно, в голове тут же начинают возникать варианты построения передатчика. Бракую их один за другим. Не остается ни одного… Мда-а. Это надо обмозговать. Отталкиваясь лапами от шаров и перемычек, плыву к катеру. Он висит на антигравах метрах в двадцати над верхним слоем шаров. Из люка на всякий случай свисает веревка с узлами. Излишняя предосторожность. Мириамы и так ловко запрыгивают, даже не используя реактивные ранцы.

– … тупик!

– А если еще подумать.

– Все равно тупик! Это же очевидно! Ну и что, что шарики обмениваются информацией? Мы ее никогда не расшифруем! Мы даже не знаем, какому шарику адресуется сообщение. Это слово из песни. Можно восстановить песню по одному слову?

Кора хмуро посматривает на разгорячившуюся Мириван.

– Итак, ты считаешь, что дистанционные методы себя исчерпали и настаиваешь на вскрытии.

– Да, настаиваю. Для чего же мы сюда летели?

– А не боишься, что нам за это по шапке дадут? Посмотри на проблему с другой стороны.

– Тогда будет не по шапке, а по попке, – влезает с уточнением Монтан.

– Кто не рискует, тот шампанского не пьет, – не очень уверенно отвечает Мириван. К тому же, меня цитирует.

– И считаешь, что других путей нет?

– Знаешь, так назови, – уже не уверенно, а даже слегка обиженно.

– Дубликатор Трепеда.

– Мы включим дубликатор, всколыхнем нуль-т, – вступает в разговор Мириту, – они по нам прицелятся и ка-ак…

– Гусары, молчать! Ни слова при детях! – командую я.

– Дети – это кто? – удивленно поднимает на меня глаза Мириту.

– Видимо, я, – басит Монтан.

Мириамы – обе – уже в моих очках. Глобальным поиском перетрясают всю память в поисках слова «гусары». Могли бы и спросить, между прочим.

Кончаем монтировать аппаратуру Трепеда. Все настроено на минимальную мощность. Мириту отгоняет катер на полторы сотни километров и возвращается на реактивном ранце. Мы с Корой обтягиваем каркас вокруг дубликатора мелкой сеткой. Чтоб образцы не улетели. Мириван в последний раз проверяет радиоканал управления. Монтан контролирует.

– Порядок, – докладывает Мириту.

– Полный порядок, – откликается Мириван.

– У нас – тоже. – сообщает Кора.

– Уходим, – подвожу итог я.

Девушки вскакивают на спину Монтану, и мы длинными прыжками уносимся вдаль. Бег по узлам решетки при низкой гравитации – это нечто фантастическое. Отталкиваешься и летишь. А под тобой открываются на секунду решетчатые колодцы бесконечной глубины. Останавливаемся, отбежав километров на десять. Опускаемся на несколько слоев вниз. Даже если Объект по своей привычке шарахнет по дубликатору, нас не заденет.

– Все закрепились? – спрашивает Мириван и, не дождавшись ответа, давит на кнопку.

– Ой, мамочка… – Мириту испуганно вертит головой.

– Держись! – командует Мириван и изо всех сил вцепляется в перекладину. Следую ее совету и пытаюсь покрепче прижать Кору. В напряженном ожидании проходит секунд десять.

– Кажется, пронесло, – Мириту через минуту отлипает от шарика и настороженно оглядывается.

– Сестренки, что было? – интересуюсь я.

– Они все замолчали, отец. А теперь пищат в десять раз сильнее. Но постепенно успокаиваются.

Монтан поднимается наверх и смотрит вдаль.

– Сработало! – радостно восклицает он. – В сетке образцы!

Радостной гурьбой бежим к дубликатору. В сетке – как и было задумано – три образца. Целый шарик, полшарика и срез толщиной около двух сантиметров. Посылаю Мириту за катером, а мы тем временем демонтируем дубликатор. Бережно грузим образцы в трюм. Монтан тут же пристраивает срез под микроскоп. Сестренки прижимаются к шарику, потом бегут наружу, слушают оригинал и соседние шары.

– Что слышно? – интересуюсь я.

– Наш и оригинал очень сильно пищат. Остальные – как обычно.

– Монтан, а у тебя что?

– Жуть! – коротко и ясно отвечает он. – Мозаика. Калейдоскоп. Город. Вид сверху.

Этот шар – нечто среднее между кибермозгом и организмом. Кремнийорганика. Он сам себя вырастил. По атому. Каталитическая молекулярная сборка, а не химия. Нет, конечно, это компьютер, а не живой организм. Но какой сложности! Представить невозможно! Все компьютеры нашей цивилизации ему и в подметки не годятся. Он мощнее всех их вместе взятых! Вдобавок, в нуль-т разбирается намного лучше меня. Я пока не знаю, как организовать малошумящую узконаправленную передачу. У нас три четверти энергии на сотрясение эфира уходит. Может, их метод как-то связан со сферическим нуль-т?